Не соответствовало логике классовой борьбы лишь настроение двадцатидвухлетнего лейтенанта Ричарда Бейли-Лэнда, сменного командира одной из башен главного калибра на линейном корабле "Ливерпуль": он был слегка с похмелья. Вооружившись карабином, офицерик заставил своих пушкарей остаться в башне; больше того, развернул башню в сторону наступающих колонн и открыл по ним залповый огонь гигантскими шестнадцатидюймовыми снарядами. Прицельность стрельбы не играла роли: снаряды ломали лед, передовые колонны тонули в ледяной воде, задние смешались, началась паника. Все это можно было наблюдать с набережной Альма-Тархана даже в не очень сильные бинокли, а порой и невооруженным глазом. Стучали телеграфные аппараты по всему Крыму: английский флот отражает наступление красных! Неожиданный шквал вдохновения охватил белую армию. С аэродрома в Сары-Булате тройками стали подниматься дряхлые "фарманы", "ньюпоры" и "витязи" с радужными кругами на крыльях. Они сбрасывали на лед взрывные пакеты. Главнокомандующий барон Врангель отдал приказ всем войскам выйти на северные берега, и впервые за целый месяц полки подчинились. Дроздовская дивизия выдвинулась на северные рубежи. Даже шкуровские "волчьи сотни" оставили до поры увлекательную резню с татарами в теплых ущельях и поскакали в морозные степи. Даже остатки русского военного флота в Балаклавской бухте после череды митингов стали разводить пары и поднимать андреевские флаги. Английские экипажи вернулись на боевые посты. Престраннейшим образом классовое сознание стало уступать место соблазну военной победы. Впрочем, британское правительство не простило мятежников, и большинство матросов после окончания войны предпочло осесть на крымской земле, чем подвергнуться страшным морским реnetentiry(10*) в традициях Владычицы Морей. Так и образовались северокрымские английские поселения, сродни австралийским колониям беглых каторжников.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
timeasmymeasure
no subject
Date: 2014-04-22 05:31 pm (UTC)Не соответствовало логике классовой борьбы лишь настроение
двадцатидвухлетнего лейтенанта Ричарда Бейли-Лэнда, сменного командира одной
из башен главного калибра на линейном корабле "Ливерпуль": он был слегка с
похмелья. Вооружившись карабином, офицерик заставил своих пушкарей остаться
в башне; больше того, развернул башню в сторону наступающих колонн и открыл
по ним залповый огонь гигантскими шестнадцатидюймовыми снарядами.
Прицельность стрельбы не играла роли: снаряды ломали лед, передовые колонны
тонули в ледяной воде, задние смешались, началась паника. Все это можно было
наблюдать с набережной Альма-Тархана даже в не очень сильные бинокли, а
порой и невооруженным глазом. Стучали телеграфные аппараты по всему Крыму:
английский флот отражает наступление красных! Неожиданный шквал вдохновения
охватил белую армию. С аэродрома в Сары-Булате тройками стали подниматься
дряхлые "фарманы", "ньюпоры" и "витязи" с радужными кругами на крыльях. Они
сбрасывали на лед взрывные пакеты. Главнокомандующий барон Врангель отдал
приказ всем войскам выйти на северные берега, и впервые за целый месяц полки
подчинились. Дроздовская дивизия выдвинулась на северные рубежи. Даже
шкуровские "волчьи сотни" оставили до поры увлекательную резню с татарами в
теплых ущельях и поскакали в морозные степи. Даже остатки русского военного
флота в Балаклавской бухте после череды митингов стали разводить пары и
поднимать андреевские флаги. Английские экипажи вернулись на боевые посты.
Престраннейшим образом классовое сознание стало уступать место соблазну
военной победы. Впрочем, британское правительство не простило мятежников, и
большинство матросов после окончания войны предпочло осесть на крымской
земле, чем подвергнуться страшным морским реnetentiry(10*) в традициях
Владычицы Морей. Так и образовались северокрымские английские поселения,
сродни австралийским колониям беглых каторжников.